Не гаси свет - Страница 73

Итак, он бродил по лесу и размышлял о смысле двух подсказок, присланных ему загадочным корреспондентом. Номер 117 в отеле и космическая станция… Селия Яблонка бывала среди космонавтов и исследователей. И она покончила с собой в вышеупомянутом гостиничном номере. Ладно. Как связаны два этих факта? Совершенно очевидно, что аноним хорошо осведомлен. Так почему бы просто не «слить» информацию Мартену? Почему не объявиться? Возможно, этот человек опасается за себя? Или связан профессиональной тайной? Сыщик прокрутил в голове эту идею. Адвокат? Врач? Полицейский?

Ничего… Неужто он утратил нюх и хватку? Делать выводы, строить гипотезы, экстраполировать… Это все элементарные операции — хитрость в том, что нужно всегда продвигаться чуть дальше, немного дальше… Майор понимал, что его интерес к этой истории спровоцирован скукой и вынужденным бездействием. Сейчас в нем говорил ребенок. В детстве они с товарищами выдумывали целые истории об обитателях своего квартала, сами начинали в них верить и искали несуществующие приметы и доказательства. Он что, впал в детство?

Продвигаться чуть дальше…

Орбитальная станция: космос, звезды, космонавты (или правильней называть их астронавтами?)… Художница-самоубийца, параноик… или нет. На шаг дальше… Полицейский знал, откуда и как следует начать: расследовать не самоубийство, а убийство. Примем это за данность. Первый этап: родители.

22. Лакме

Она трясла Макса, пока бродяга не открыл глаза. Он с подозрением взглянул на окружающий мир и явно изумился, узнав ее:

— Кристина, что вы здесь делаете? Который сейчас час?

Он лежал, закопавшись в коробки и натянув на голову одеяло на манер шерстяного бедуинского плаща. Журналистка посмотрела на тротуар и чуть не подпрыгнула: стаканчик стоял справа…

— Вам пора размяться, — сказала она, выдохнув облачко пара. — Жду вас у себя. Через пять минут. Угощу горячим кофе.

Макс явно удивился, но женщина ничего не стала объяснять. Она перешла на другую сторону дороги и поднялась в свою квартиру. Через три минуты раздался звонок в дверь.

— Ужасно выглядите… Ну и холодрыга! — поежился стоящий на пороге бездомный. — Я бы съел тарелку супа.

Он направился в гостиную — «Как к себе домой!» — раздраженно подумала хозяйка, — а Макс устроился на диване, даже не сняв замызганное пальто. Из одного его кармана торчала грязная тряпка — возможно, носовой платок, из другого — книга с загнутыми уголками. Кристина прочла фамилию автора — Толстой.

— Вы заснули, — сказала она. — И пропустили того, кто приходил.

Бывший учитель явно удивился и поскреб ногтями седеющую бороду — возможно, хотел унять зуд.

— По ночам я сплю, как и все люди, — заметил он. — Хотите иметь круглосуточную защиту — обратитесь в охранное агентство.

На секунду Штайнмайер захотелось выставить наглеца за дверь.

— Почему вы поставили стаканчик справа? — спросила она, сдержавшись.

Бездомный покачал головой и нахмурился. Вид у него был озабоченный. Он задумчиво пожевал пластиковую мешалку для кофе и объяснил:

— Один тип несколько раз прошел мимо меня, постоял минут пять — смотрел на ваш дом, потом вошел… Судя по всему, он знал код.

— Возможно, это был один из жильцов?

— Нет. — Тон бродяги стал категоричным. — Я знаю в лицо всех, кто обитает на нашей улице. Но не его. Это был он. Тот парень, которого вы ищете.

Кристина помертвела:

— Почему вы так уверены?

Гость посмотрел ей прямо в глаза, не переставая грызть палочку:

— Вы были правы: у вас проблемы — и очень серьезные. Я не знаю, кто этот тип, но он… Настоящий бандит. Жестокий и злой.

— С чего вы взяли?

— Я схватил его за штанину и попросил денежку, хотя точно знал: он не из тех, кто подает. Вообще-то я всегда точно знаю, кто кинет монетку, а кто пройдет мимо, да еще и обругает. Я просто решил выяснить, с кем мы имеем дело, что это за человек… Ну так вот… он остановился и посмотрел на меня…

Макс наконец вынул ложечку изо рта и продолжил:

— Видели бы вы этот взгляд… Он наклонился и ухватил меня за воротник. Сказал: «Тронешь меня еще раз, и я отрежу тебе все десять пальцев — один за другим — в темном месте ржавыми ножницами, а рот заткну, так что воплей твоих никто не услышит». И знаете что? Он не блефовал. Я видел его глаза совсем близко. Ах да, еще одно: он бы сделал это с наслаждением. По улицам ходит много жестоких людей, и я с ними сталкивался. Но этот хуже всех. Не знаю, чем вы ему насолили, но, если он ваш враг, идите в полицию.

Журналистке показалось, что кислота разъела ей желудок. Ноги у нее стали ватными. Она посмотрела на Макса, и он увидел в ее глазах отчаяние.

Странный друг Кристины не знал, что полиция ничем ей не поможет.

— А что еще я могу сделать? — вздохнула она.

В серых глазах бездомного снова мелькнуло удивление.

— Почему вы не хотите обратиться к легавым?

— Это вас не касается.

Бродяга неодобрительно покачал головой.

— Ладно… Выбор невелик. Исчезните на какое-то время. Туда, где этот тип не сможет вас найти. Знаете, кто он?

— Нет. Опишите его.

— Уверены, что не знаете своего врага? — недоверчивым тоном поинтересовался Макс. — Ему лет тридцать, маленького роста — очень маленького. И взгляд у него как у законченного психа. И еще — странная татуировка на шее.

Штайнмайер вздрогнула. Смутное воспоминание… Она подумала о татуировках на долговязом теле Корделии. Нет, не то. Было что-то еще, совсем недавно. «Он маленького роста… очень маленького» — так сказал великан Макс, испугавшийся человека на голову ниже себя.