Не гаси свет - Страница 146

146

— Мартен? — изумилась криминалист, когда он подбежал к ней.

— ДНК… — задыхаясь, просипел он.

Ларше сразу поняла, о чем он говорит, и напряглась: слухи о его депрессии и долгом отпуске по болезни дошли и до ее ушей.

— Мартен… — заговорила она успокаивающим тоном.

— Не беспокойся, я в полном порядке… ДНК, — повторил Сервас, — где ты ее взяла?

— Не понимаю…

— Что за образец ты использовала при анализе?

Катрин нахмурилась:

— Сомневаешься в моей компетентности?

Майор замахал руками, а потом прижал ладони к бокам и изобразил низкий — «японский» — поклон:

— Ты самый компетентный человек на свете, бесценная Катрин! Я просто хочу знать: ты делала анализ по кровному родству, так? По восходящей-нисходящей?

— Да. Ты хотел, чтобы я сравнила материал с ДНК ее сына — Юго. У меня нет никаких сомнений: это была кровь Марианны, Мартен. Митохондриальная ДНК передается непосредственно от матери к ребенку, все человеческие особи наследуют ее только от матери.

Сервас вспомнил, как открыл коробку и увидел истекающее кровью человеческое сердце — кровь тогда уже начала сворачиваться. Сердце Марианны: дьявольский подарок швейцарца любимому полицейскому…

— Ты сказала — кровь? — переспросил он уже более спокойно.

— Да, кровь… Именно кровь. Кровь и сперма максимально насыщены ДНК. В одной капле крови содержится восемьдесят тысяч кровяных телец, и в ядре каждого имеется полный набор ДНК, — объяснила Ларше. — Кроме того, хочу напомнить, что ты меня подгонял, хотел получить результаты немедленно. Мы взяли кровь из предсердия — шприцем, это был лучший способ.

Сыщику показалось, что его собственное сердце вот-вот взорвется:

— Значит, дальше вы не пошли?

Катрин снова покраснела:

— Зачем? Мы получили положительный результат…

— Сердце… вы его сохранили?

— Ну конечно, ведь это улика, а дело не закрыто. Сердце хранится в Институте судебной медицины. Слушай, Мартен, тебе бы следовало…

ИСМ находился в здании Университетской клиники Рангей, на юге Тулузы. Сервас посмотрел на собеседницу.

— Можешь сделать новый анализ? Взять образец прямо из сердца?

— Ты же не думаешь, что… — Женщина наморщила лоб. — О, черт! Это будет сенсация, о которой напишут все научные журналы!

Она схватила телефонную трубку:

— Я звоню в институт.

Дениза сидела на балконе и слушала прощальное выступление сопрано Натали Дессей на сцене Тулузского театра Капитолия, где двадцать пять лет назад состоялся ее дебют. Давали «Манон» Массне.

Аспирантка положила руку себе на живот и улыбнулась. Пятый месяц… Месяц путешествий. Завтра они улетают в Таиланд. Медовый месяц — хотя свадьбы не было. Дениза посмотрела на сидевшего рядом Жеральда Ларше. В конце концов она его заполучила. В полное свое распоряжение… Она хотела этого с первой встречи. А когда она чего-то хочет…

Дениза смотрела на серьезное, сосредоточенное лицо Жеральда и спрашивала себя, стоила ли игра свеч. Не переоценила ли она его? Пока Кристина сражалась за ее научного руководителя, аспирантка делала все, чтобы выиграть битву; но теперь война окончена, никто не оспаривает ее прав, а она не уверена, что… Да, Жеральд будет хорошим отцом и мужем, но она, как выяснилось, мечтала не о таком партнере. В койке он… не орел. Не то что новый стажер — «малыш» Яннис! Темнокожий, как восточный принц, с длинными ресницами, потрясающей фигурой и хищной белозубой улыбкой. Дениза не сомневалась, что в постели Яннис — Человек-паук и Джек-Воробей в одном лице. Женщины такое чувствуют.

Но она носит ребенка Жеральда. И любит Жеральда. Конечно, любит, иначе зачем все это? Но Яннис так на нее смотрит… А какие комплименты говорит, когда они остаются наедине! Даже в краску ее вгоняет, что совсем непросто сделать. Дениза попыталась сосредоточиться на опере, но все ее мысли были заняты молодым интерном — его телом, драными джинсами и сильными загорелыми руками в татуировках. Да, она будет матерью, она ждет ребенка от Жеральда. Она получила, что хотела, ведь так?

Торопиться некуда, всему свое время… Отпуск начнется завтра — целый месяц в Таиланде, — а ей уже не терпится вернуться.

Корделия протянула паспорт и билет стюардессе; та пригласила ее пройти и улыбнулась, увидев Антона, спящего у матери на спине в стеганом слинге «Мэй Тай». Молодая мать поднялась по трапу, везя за собой красный чемодан на колесиках, проигнорировала улыбчивого стюарда и прошла к своему креслу 29D в центральной части кабины, рядом со спасательным выходом и туалетом. Корделия страдала клаустрофобией и выбрала место у прохода, чтобы не тесниться между двумя другими пассажирами и не сидеть у иллюминатора с Антоном на руках, уткнувшись лицом в спинку предыдущего ряда.

Женщина нервничала.

Как всегда перед полетом. За свои девятнадцать лет она летала всего три раза. Через пятнадцать минут она покинет Москву. Люди, встретившие их у трапа — и ликвидировавшие Маркуса, — поставили ей условие: хочешь жить — уедешь далеко, очень далеко. Они оплатили билет — для нее и ребенка — и новые шмотки, сделали ей документы.

Коринна Делия знала, что отец Антона мертв. Он не раз говорил, что люди его «профессии» до старости не доживают, но перспектива остаться матерью-одиночкой в двадцать лет в чужой стране, не имея ни работы, ни денег (пятнадцать тысяч евро аванса не в счет), кого угодно привела бы в уныние.

Ничего, она стойкая и еще не сказала своего последнего слова! За время пребывания в Москве Корделия избавилась от пирсинга и потратила пять тысяч евро из припрятанных в чемодане двадцати на лазерное удаление самых заметных татуировок — только черных, свести цветные было невозможно. Потом она отправилась на Цветной бульвар и выбрала одежду в дорогом магазине — простую, но фирменную, в том числе и серый костюм, в котором была сегодня. Ее прическа и макияж отвечали требованиям пассажиров, летающих бизнес-классом, и постояльцев роскошных гостиниц, чьи вкусы формируются под влиянием глянцевых журналов. Жалко, что она сегодня летит экономклассом, здесь богатенького простофилю не подцепишь!

146